Рассказ - быль

Евгений Шинкаренко

Сухая земля легко крошилась и рассыпалась между пальцами. Попадались мелкие камешки, реже, осколки глиняной посуды. Время шло к полудню и в синем, с редкими пятнами белых облачков небе ярко сияло золотистое летнее солнце.
Сегодня Василию Степановичу Невзорову не везло. Ни¬каких серьезных находок. Нечем и похвастаться начальнику раскопа Денису Ивановичу Козыреву. Зато рядом уже несколько раз раздавались звонкие радостные крики студенток Марины и Нины. То бусину найдут, то пряжку какую - то.
- Археология, - поглядывая в их сторону, кривясь в улыбке, бормотал Невзоров.
Вокруг, как в муравейнике, копошились «копатели»: студенты, специалисты - археологи и просто любители старины или желающие подзаработать, живущие поблизости пенсионеры и школьники.
Раскоп - так археологи называли место раскопок - здесь уже не первый год. Работа сейчас велась в глубоком, просторном карьере. Повсюду видны были развалины древних строений, остатки оград и залежи многослойных бревенчатых мостовых.
Небольшой лопатой, а то и прямо руками Василий Степанович рыхлил и перебирал ограниченный натянутой на колышки бечевкой небольшой участок земли.
Продвигаясь в сторону ограждения, он наткнулся на что - то твердое и довольно крупное. Аккуратно принялся расчищать находку, ожидая, что это какая - ни будь жердь или доска.
- Вот это да! - удивленно проговорил Невзоров, шарк¬нув своим инструментом по откапываемому предмету. Вместо обычного глухого «деревянного» стука раздался неприятный металлический скрежет.
- Ого! Да это не деревяшка! - радостно подумал он, бережно счищая землю с найденного «сокровища».
Мысленно Василий Степанович уже начал представ¬лять, как похвалит его начальник раскопа, как вручат ему за «ценное ископаемое» премию и вдруг резко от¬прянул, широко раскрытыми глазами глядя на неожи¬данную находку.
- Нет! Не может быть! - сдавленно прошептал он, попы¬тался встать, но от резкого движения закружилась голова, потемнело в глазах. Теряя координацию, старый солдат неловко повалился рядом с сильно заржавленным армейским автоматом...
- Наконец - то, вроде пришел в себя! - как сквозь толс¬тый слой ваты доносился до него чей - то знакомый голос. В нос ударял сильный, вырывающий из забытья запах. С трудом разомкнул веки.
- Что с вами, дядя Вася? - озабоченно суетилась возле Невзорова врач экспедиции, остроносая, худощавая Люся. Это она подсовывала к его ноздрям смоченную «нашатыркой» ватку. Рядом стояли студентки Марина и Нина, начальник раскопа Денис Иванович, еще кто - то.
- От жары, наверное, голова закружилась, - медленно шевеля непослушными губами, пытаясь улыбнуться, про¬говорил Василий. Очень давно никто не хлопотал возле него с такой заботой и вниманием. На глазах старика появились слезы.
- Степаныч! Ты уж давай, пойди - ка, отдохни сегодня, - обрадовавшись тому, что Невзоров потихоньку начал подниматься, участливым голосом проговорил Козырев.
- Смену я тебе поставлю, а завтра, если будешь нормаль¬но себя чувствовать, приходи!
- Да, надо отдохнуть, а то, действительно, за молодежью трудно угнаться, - согласился Василий.
- Что вы, дядя Вася! - засмеялась Марина. - Вы еще всем нам покажете, как надо работать!
- Кстати. Василий Степанович! - возбужденно вос¬кликнул Денис Иванович. - Знаешь, что оказалось на твоем участке? Автомат. Заржавел так, что сразу и не узнаешь. Со времен Великой Отечественной войны здесь пролежал. Подумать только, на глубине более четырех метров, среди городских пластов середины XII века! Вот загадка истории, а как оказался он среди предметов древ¬него поселения? Взрывом что ли его сюда закопало? Представляешь, Степаныч, как было бы интересно уз¬нать, кому принадлежало найденное оружие, какова дальнейшая судьба этого человека!
- Да, очень интересно, - задумчиво проговорил Не¬взоров, и чуть слышно добавил. – Узнать - то ее можно, вот только зачем? Изменить уже ничего нельзя...
Воспоминания настойчиво увлекали его в прошлое, в тот искореживший всю его жизнь бой. События давно прошедших дней возникали в памяти, какими - то отдель¬ными, плохо связанными между собой эпизодами. Взрывы снарядов и звуки выстрелов слились в непрерывный вой. Весь двор заставы был покрыт густым слоем щепок, битого стекла и кирпичной крошки. В облаках пыли и порохового дыма бойцы занимали окопы и блокгаузы. Сержанты - командиры отделений на ходу проверяли го¬товность своих людей.
Совсем близко от Васьки разорвался тяжелый, глухо ухнувший снаряд. Сухая земля из наката как град посы¬палась ему на голову.
- К бою готовсь! - раздалось по позиции, но грохот взрыва оборвал команду ротного. Ослепительная вспышка мелькнула где - то рядом. Вздрогнула земля от мощной взрывной волны, и отброшенный ею Василий Невзоров потерял сознание...
Очнулся от холода. Сильно болела голова. Стряхивая с себя тяжелые комья земли, с трудом поднялся. В тем¬ноте ночи изменчивые отблески горящих построек скупо освещали окружающее пространство. Проведя по затылку затекшей от долгой неподвижности, плохо слушаю¬щейся рукой, повернувшись к свету, разглядел на ней запекшуюся кровь.
- Сколько времени я здесь пролежал? Пару часов? А может быть, несколько дней? - оглядываясь вокруг, попытался понять Невзоров.
Со всех сторон перепаханная взрывами земля, разби¬тые орудия, распластанные тут и там изуродованные тела бойцов. Как во сне метался он от одного к другому - все мертвы...
Обхватив гудящую голову руками, поплелся на поис¬ки своей роты. Спотыкаясь и падая, скатываясь в обра¬зованные взрывами воронки, он то полз, то шел в сторо¬ну леса. Уже выбиваясь из сил, каким - то чудом на¬ткнулся на своих. Грязный, оборванный, окровавленный, чуть живой от усталости и голода, увидев красноармей¬скую форму, сразу лишился чувств.
Пришел в себя в полутемном, освещенном коптящей керосиновой лампой помещении.
- Ну, вот! Глаза открыл, значит, оклемался, - раздался рядом с его нарами чей - то хриплый голос.
Присмотревшись, Василий различил неподалеку от себя людей в форме НКВД.
Невзоров рассказал им все, как было. Объяснял, что был контужен - голова и сейчас словно разламывается. Потерял сознание, точного хода боя доложить не может. Когда очнулся, увидел, что рота или перешла на новую позицию, или полностью уничтожена противником. В этой «мясорубке» потерял автомат...
Ему не верили. Разбирались недолго. Вывод был кра¬ток:
- Избавился от оружия с целью дезертирства. Приго¬вор был еще короче;
- Расстрел. Но, учитывая, что комсомолец - доброво¬лец и даже не принял еще присяги, заменили расстрел двадцатью пятью годами исправительно - трудовых лаге¬рей.
Тогда понял - все равно не выжить. Суд длился 10 - 15 минут. В последнем слове решился сказать: - Мне нет еще и двадцати... неравные доли полу¬чаются.
Вероятно, юношеская непосредственность все же по¬могла - сбавили срок до двадцати лет...
Серой мрачной пеленой представлялось в памяти все происходившее в последующие годы. Светлым пятном мелькнули радостные дни 1953. С трудом веря происхо¬дящему, он получил свободу.
Потом снова - серая пелена. В родной, почти совсем забытый город возвращаться не стал. Сколько лет про¬шло. Ни друзей, ни близких.
- Зачем бередить старые раны? - подумал тогда Васи¬лии и остался в Сибири. Ночевал поначалу на вокзалах, потом, где придется. Летом кормился доходами от сбора грибов и ягод. Неплохой заработок на базаре получался. Хватало и на харчи, и на выпивку. Чтоб «залить» тоску пил, случалось, целыми неделями. Зимой собирал и сдавал пустые бутылки. Так и мыкался без своего дома, без семьи. Надоело в одном городе - сел на любой поезд и в путь, куда привезет. Как-то летом приехал к местам армейской службы. Все здесь изменилось. На полях бы¬лых сражений археологи вели раскопки какого - то древ¬него поселка. Походил, посмотрел - интересно. Попросился на работу - землю копать. Взяли. Дело нехитрое, помощники нужны. Даже в общежитие пристроили. Так и работал... Василий Степанович огляделся вокруг. Как в муравейнике копошились в раскопе усердные «копате¬ли». Озабоченно поглядывала в его сторону врачиха Люся. С отдаленного участка приветливо помахивал ему рукой начальник Денис Иванович. В вышине, в синем с редки¬ми пятами легких белых облачков небе сияло золотистое летнее солнце.
- И чего это я вдруг раскис? Ну, автомат нашел... Чей он? Может, мой, а может, нет... Какая теперь раз¬ница? Дело прошлое! - подумал Невзоров и вдруг понял, что жизнь стала казаться ему не такой уж мрачной. Даже наоборот, светлой, красочной и довольно привлекатель¬ной. Расправив усы, поддавшись постепенно наполняв¬шему его хорошему настроению, Василий радостно улыб¬нулся и озорно, по молодецки, подмигнул улыбнувшей¬ся ему в ответ симпатичной Марине.